Вчера – мечта, завтра – реальность. Как агрохолдинг «Гавриш» стал лидером в селекции отечественных овощей

Почти 30 лет агрохолдинг «Гавриш» держит марку и является лидером в селекции отечественных овощей. «Гавриш» движется только вперед и раз за разом выдает новые гибриды овощных культур международного уровня. Работать в современных условиях сложно. Сегодняшние реалии требуют мобильности и умения быстро адаптироваться. О сложностях развития, новых технологиях, перспективных проектах и выходе компании на международный рынок поделился в интервью глава компании Сергей Фёдорович Гавриш.

— Сергей Фёдорович, давайте немного вернемся в прошлое, туда, откуда берет начало селекция. В СССР были селекционные школы. Сегодня об этом очень мало говорят. Такие школы перестали существовать?

— В России по сей день есть такие школы. У нас довольно сильная школа селекции томата и огурца. 

Я начинал селекцию томатов в 70-е годы прошлого века. И в самом начале научной деятельности мой руководителем был Дмитрий Даниилович Брежнев, академик ВАСХНИИЛ, вице-президент академии наук, один из ведущих специалистов по культуре томата в России. Я также работал с Германом Ивановичем Таракановым из Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева.

Сегодня мы «таракановскую» школу продолжаем:

 «Гавриш» — единственная компания во всем мире, которая производит пчелоопыляемые огурцы.

 Преемственность селекционных школ осталась. Сейчас активно работают уже мои ученики — М.В. Циунель, Т.А. Редичкина, А.В. Шамшина, В. Н. Шевкунов, М. Будылин, В. Верба и другие.

На данный момент в компании находится больше 20 кандидатов сельскохозяйственных наук. Это говорит об уровне развития агрохолдинга, и о желании продолжать расти в этом направлении. 

Вместе с нашими учениками мы образуем уже селекционную «династию». Селекционная школа складывается не специально, это естественный процесс. К сожалению, многие селекционные школы прервались.

— Селекция — перспективное направление. Почему же не все селекционные школы успешны?

— Тут очень много факторов. Во-первых, я всегда говорю, что селекция — процесс непрерывный. Необходимо учитывать время, в котором ты работаешь, и следовать ему. Многие компании не смогли сориентироваться и соответствовать современным требованиям рынка. Например, когда мы создаем гибрид, мы учитываем предыдущий опыт, делаем шаг вперед и стараемся выдать что-то на порядок выше. 

В ином случае наше изобретение никого не заинтересует, мы просто не сможем реализовать неактуальный гибрид, не отвечающий требованиям современных технологий. Следовательно, то, что было актуально 20 лет назад, сейчас уже не имеет рынка. Во-вторых, в государстве произошла реорганизация.

Существующие сегодня научно-исследовательские институты, к сожалению, почти не занимаются развитием селекционного дела. Дело в том, что для развития селекции, необходимо ее финансировать. А когда нет единой государственной политики по развитию селекции, финансирования, все уходит на самоокупаемость. 

А как можно отдать бюджетную организацию на самоокупаемость? Чтобы она окупалась, у нее должен быть коммерческий отдел, а у бюджетной организации есть только наука. 

К сожалению, одна наука не выживает. Должен быть полный цикл: наука-селекция-семеноводство-маркетинг.

— Какое основное направление селекции компании «Гавриш»?

— Основной культурой, с которой мы активно работаем, является огурец. И наибольшие достижения за последние годы связаны именно с огурцом. Чего стоит только гибрид F1 Кураж, F1 Мамлюк, пчелоопыляемые огурцы.

 Я работал на Крымской селекционной станции, где в свое время трудился великий селекционер по огурцу Николай Николаевич Ткаченко. Я застал и поработал и с ним, и с Таракановым, работал самостоятельно, а теперь работают мои ученики, а рядом с ними уже формируется следующее поколение селекционеров — молодых специалистов. 

Может быть, это прозвучит патетично, но мы продолжаем практически более чем 100-летнюю традицию российской селекции огурца!

— В 90-е годы, наверное, не Вы одни начинали работать в этом направлении. Куда делись другие компании?

— Было много компаний и предпринимателей — фирма «Ильинична» (Игнатова С.И.), фирма «Партенокарпик» (Сучкова Л.В.), фирма «Манул» (Борисов А.В.), фирма «Агросемтомс» (Мотов В.М.), и они были в свое время успешными. Но особенность нашей деятельности заключается в том, что необходимо всегда двигаться вперед, а иногда быть даже на шаг впереди. 

Нужно уметь предугадывать потребности общества и запросы рынка

В начале века был переломный момент — переход на выращивание овощей в малообъемной гидропонике, когда советские наработки себя изжили. Их хватило на 10-15 лет. Дальше необходимо было разрабатывать новые гибриды, подходящие для новой технологии. Остались те, кто смог быть гибким и начал продвигать и предлагать не просто что-то новое, а абсолютно уникальные разработки. 

Поэтому я всегда говорю, что нужно создавать не просто гибриды, а селекционные шедевры! Справедливости ради надо отметить, что для этого необходимо было вкладывать большие деньги, финансировать эту работу. Конечно, это большой риск, но если бы мы не рисковали, возможно, компании «Гавриш» не было бы. Поэтому помимо селекции и семеноводства я обязан думать о деньгах, потому что это то, что позволяет нам заниматься любимым и главным делом — селекцией.

— Очень смелое выражение «быть на шаг впереди»! Но как предугадать течения рынка и запросы производителей?

— Я уже говорил, что нельзя стоять на месте, необходимо постоянно развиваться, искать что-то новое. 

Успешное развитие селекции во многом зависит от объема исходного и рабочего материала.

 А это требует поступательного развития селекционной базы

И мы делаем это: вводим в эксплуатацию новые гектары селекционных теплиц для научной работы, приобретаем новейшее лабораторное оборудование.

Кроме того, наша компания внедряет ускоренные методы селекции: ПЦР-диагностику; мы работаем с молекулярными маркерами, активно осваиваем технологию удвоенных гаплоидов. Даже не все научно-исследовательские институты используют подобные методики. О чем это говорит? О том, что уровень компании очень высокий, и мы должны эту планку держать.

— Вы упомянули необходимость создавать уникальное и то, что соответствует времени. Что же может предложить компания «Гавриш»?

— Если говорить про уникальные гибриды, то в первую очередь хочется сказать о наших цветных томатах — шоколадный F1 Наоми, розовоплодный F1 Киото, оранжевый F1 Фанто, желтый F1 Миньон. У нас есть гибриды, которые отличаются особенной формой плодов, например, такой как у нашего известного гибрида F1 Т-34 — яйцевидной. С подобной формой плодов появились новые гибриды с генетический устойчивостью к мучнистой росе — F1 Универсал, F1 Фаберже.

По огурцам наблюдается интересная тенденция. Я уже говорил, что мы следуем времени и запросам рынка. Сейчас очень модными стали коктейльные огурцы с короткими плодами — наши гибриды F1 Смарт, F1 Стэп, F1 Хулиган. 

Сегодня мы говорим про новые технологии, например, про светокультуру, и новые технологии требуют новых гибридов, устойчивых к нескольким вирусам

 В данном случае я уверенно могу сказать, что у нас есть огурцы и для светокультуры, например, F1 Метренг, F1 Аврора, F1 Сайбер, F1 Варвар.

Хочется отметить и пчелоопыляемые огурцы. Мы являемся единственной фирмой, которая поставляет такие гибриды. Это наследие Германа Ивановича Тараканова. Мы развиваем это направление, считаем своим долгом сохранить эту преемственность. Заграницей вы не найдете подобного типа огурца — это сугубо наш, отечественный продукт. «Пчелики» имеют явную выгоду для нашего производителя — они дают 100%-ю защиту отечественного рынка от импортного гладкого огурца.

Кроме того, сегодня наша компания может предложить гибриды баклажана, перца для защищенного грунта. Возможно, немного прозвучит как хвастовство, но это факт: мы являемся мировыми лидерами по селекции зеленных культур, в частности укропа. Никто в мире этим не занимается на таком уровне. Я считаю, что все эти достижения соответствуют времени и являются уникальными.

— А как Вы понимаете, что движетесь в нужном направлении?

— Я считаю определенным индикатором успеха то, что наши гибриды томата и огурца покупают за рубежом. Так, напри мер, по одному из контрактов мы готовимся поставлять за рубеж около 5,5 млн. штук семян розовоплодного гибрида томата для защищенного грунта, а это почти на 200 га теплиц. 

Кроме того, ежегодно мы поставляем сотни кг гибридов томата и огурца в страны Европы (Испания, Италия, Голландия, Франция), не считая стран Ближнего Востока. Это серьезные объемы. Интерес со стороны международных компаний говорит о том, что мы находимся на мировом уровне, а наши гибриды конкурентоспособны.

— Первая половина 2020 года выдалась довольно специфической. У компании намечались большие планы и задачи. Удалось ли что-то реализовать в условиях ситуации с корона-вирусом?

— Задач было и есть очень много! Во-первых, основным лейтмотивом этого года был возврат семеноводства в Россию. Это большой шаг для нас: мы в состоянии наладить производство полного цикла, организовать семеноводство необходимых нам основных культур в России и полностью заместить импорт. Для этого, конечно, нужны инвестиции.

 В конце 2019 года мы заключили стратегическое соглашение о сотрудничестве с агрохолдингом «Эко-Культура». Мы в таком альянсе планируем создавать и размножать новые устойчивые к вирусам гибриды томата и огурца, в том числе и для светокультуры. Предполагается построить крупный селекционно-семеноводческий комплекс, оборудованный по последнему слову техники. Я считаю этот проект очень перспективным, потому что он предусматривает реализацию созданных гибридов не только на территории РФ, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья.

Несмотря на трудности в этом году, мы уже заканчиваем строительство гектара новых теплиц. И не просто завершаем строительство, а запустили производство: в новых теплицах уже ведется семеноводство гибридов огурца. В будущем году создадим гектары теплиц под светокультуру. Если нам удастся реализовать все эти планы, то мы сможем значительно увеличить наше присутствие на мировом рынке и повысить объемы продаж.

— Сергей Фёдорович, Вы рассказали о совместном проекте с соотечественниками. А есть ли проекты с зарубежными фирмами или это табу для компании «Гавриш»?

— Ни в коем случае! Я считаю, что очень важно строить партнерские отношения, перенимать опыт друг друга. Мы всегда смотрим, что востребовано за рубежом. И наши иностранные коллеги пристально следят за нашей работой. Я иногда поражаюсь, что нас больше ценят голландцы или французы, нежели соотечественники. А все почему? У них нет этой «зашоренности» — они свободны от комплексов. Если видят хороший гибрид, то берут его в работу. Это обычная мировая практика — нет ни одной селекционной фирмы, у которой все свое. Есть несколько основных культур, над которыми идет селекционная работа, а остальное докупается для ассортимента. И мы тоже докупаем, например, капусту, морковь, свеклу.

Вопрос привлечения инвестиций достаточно трудоемкий, но надо искать альянсы, потому что быть фирмой-одиночкой очень трудно, необходима какая-то опора. В свое время мы вели переговоры и с зарубежными компаниями. Но надо понимать, что это решается не быстро. Поэтому я уверен, что в перспективе мы найдем более серьезные каналы для реализации семенной продукции за рубеж. Мы открыты и готовы к международному сотрудничеству.

— Вас не особо беспокоят конкуренты?

— Я рассматриваю все наши взаимоотношения с конкурентами как партнерские. Потому что мы одни не сможем обеспечить страну семенами в полном объеме. 

Тут есть вот какой момент: мы ведь занимаемся очень небольшим набором овощных культур, а существует очень много разных направлений помимо томатов и огурцов, например, редис, капуста, морковь. 

А для государства, общества, конечно, наиболее актуально то, что кормит народ — зерновые и технические культуры, они определяют уровень развития страны.

 Поэтому тем, кто занимается овощами, приходится в два раза сложнее: необходимо постоянно доказывать, что мы тоже находимся в одной сфере. Но для того, чтобы на 100% обеспечить российский рынок необходимым ассортиментом отечественных семян овощных культур, нужно еще как минимум пять компаний, подобных нашей.

— Мы говорим глобально: «компания делает», «компания создает». Но ведь основу компании создают люди. Расскажите о ваших специалистах?

— Сейчас в компанию пришло большое количество молодых специалистов. Я смотрю на них и надеюсь, что за ними будущее. В нашей области должен быть постоянный приток людей. Квалифицированные кадры — это ведь тоже селекция. Не каждый способен заниматься селекционной работой, для этого должен быть определенный склад характера. 

Когда у человека блестят глаза, ему интересно — это гарантия, что у работы будет результат. Мы всегда ищем людей. 

Мы учредили именные стипендии для успешных студентов, приглашаем их потом на работу. Например, Дмитрий Бричук был первым нашим стипендиатом, а сейчас руководит направлением профессиональных семян в нашей компании. 

Каждый год к нам на практику приезжает 10-12 студентов из различных регионов России. Все работают в селекционном центре. У нас работы много: кто-то занимается молекулярными маркерами, кто-то техническими работами, кто-то сортоиспытанием или семеноводством. Но все вместе — это селекция.

— Мы много говорим о процессе селекции. А ей можно обучить или научиться?

— Я считаю, что научить селекции в институте невозможно. Это передается через практику. Весь селекционный процесс — интуитивный. Некоторые вещи нужно чувствовать. Как говорил Герман Иванович Тараканов – «надо чувствовать растение». Можно сколько угодно пытаться определять различные параметры: учитывать урожай, мерить растение, но это ничего не даст в итоге — ты или видишь, или нет.

— Сергей Фёдорович, для такой масштабной работы необходимы большие территории. Крымский селекционный центр называют крупнейшим в России. Не преувеличивают ли?

— Да, Крымский селекционный центр — это самый крупный селекционный центр в России по овощным культурам. Я приведу такой пример: есть федеральный селекционный центр НИИСОК, у которого в наличии 1 гектар теплиц, а есть мы — компания «Гавриш», и у нас сейчас в общей сложности более 10 гектаров. 

С каждым годом мы наращиваем производственные мощности. Буквально в ближайшие дни завершаем строительство и ввод в эксплуатацию первой очереди нового семеноводческого комплекса — 1 га обогреваемых пленочных теплиц. В будущем планируем построить на этой площадке еще 3 га теплиц. Это позволит нам полностью отказаться от производства гибридных семян томата и огурца за рубежом.

 В этом году мы активно начали осваивать производство семян зеленных культур и лука в открытом грунте. Закупаем необходимую сельскохозяйственную технику, отлаживаем технологические схемы. Сейчас под этим проектом у нас занято около 40 га поливных земель. 

В следующем году планируем увеличить суммарные площади под семеноводством укропа, кориандра, петрушки, салата, щавеля, лука-батуна до 100 га, а в перспективе не менее 200 га в открытом грунте. Но я хочу сказать, что все же самое главное — это не объемы, а содержание.

— Но это, наверное, не единственная гордость компании?

— Конечно! Я уже рассказывал, но хочу остановиться более подробно. Компания «Гавриш» одна из немногих в России, у кого есть свои молекулярная и биотехнологическая лаборатории. Мы коммерческая компания, и в своем арсенале у нас есть важный инструмент — лаборатория молекулярной диагностики для осуществления MAS-селекции (marker assistant selection, селекция с помощью маркеров). То есть мы используем генетические маркеры для того, чтобы отслеживать гены в генотипе наших селекционных линий. Эта технология достаточно дорогостоящая и наукоемкая, поэтому в практической селекции в России ее мало кто использует.

Также мы применяем различные инструменты в области биотехнологии, например, метод удвоенных гаплоидов при создании стерильных линий репчатого лука. Если бы мы пользовались классическими способами получения линии лука, нам потребовалось бы 12 лет. Сейчас этот процесс происходит за 3 года. То есть работа ускоряется в 4 раза — это экономически оправдано. Наша оригинальная методика обеспечивает эффективность в 5 раз выше, чем у самого совершенного протокола в открытом доступе.

— В чем преимущество лаборатории молекулярных маркеров?

— MAS-селекция дает возможность сократить необходимое время и площадь используемых культивационных сооружений, при этом позволяет точно и стабильно определять наличие необходимых генов в том или ином селекционном образце. Например, в результате применения этой методики уже сейчас мы создали родительские линии гибридов томата, сочетающие в своем генотипе устойчивости к 7 и более актуальным патогенам. И мы на этом не останавливаемся.

— Почему же при такой огромной базе и технических возможностях, многие тепличные комбинаты все равно считают отечественные селекционные достижения второстепенным и предпочитают брать зарубежные семена? Неужели отечественные гибриды уступают голландским?

— Надо отдать должное Голландии. Они пока лидеры на рынке защищенного грунта. Их уровень селекции, конечно, очень высокий. Голландские компании начали работать задолго до нас. Мы же в этом направлении существуем только 30-40 лет. Нам надо доказать, что мы не хуже. И мы доказываем, как, например, в ситуации с гибридами огурца F1 Кураж, F1 Мамлюк, F1 Киборг или томатами F1 Наоми, F1 Киото, F1 Крещендо и другими новыми гибридами — это бестселлеры последних лет, я не могу сказать, что они в чем-то уступают голландцам.

И, несмотря на то, что лидерами на рынке признаются голландские компании, все равно семена нашей селекции покупают в Европе. В том числе и те же голландцы.

— Когда Вы создавали компанию, наверное, были представления о том, во что это вырастет?

— Дело в том, что когда я создавал компанию, я плохо понимал, что из себя представляет селекционно-семеноводческая фирма. У нас была компания, которая занималась только селекцией томатов. И со временем пришло понимание, что нельзя заниматься одной культурой, необходимо развивать и другие направления, двигаться дальше, а для этого нужны были люди. Это был 1995 год, когда мы активно начали собирать коллектив. Для меня это было проблемой, я переживал, смогу ли я выплатить всем вовремя зарплату, смогу ли содержать предприятие, хватит ли денег на аренду. Сейчас эти вопросы покажутся несущественными.

Потом, когда мы уже более-менее стояли на ногах, пришло понимание, что пора выходить на международный рынок. В 1999 году мы посетили Амстердам и поучаствовали в выставке NTV, там же заключили первые контракты на поставку наших семян в Турцию, Иорданию и другие ближневосточные страны. Конечно, тогда я не планировал создавать фирму таких масштабов.

— Есть ли сейчас у Вас понимание, какой будет компания через несколько лет?

— Конечно! Я знаю, что мы точно будем двигаться вперед, сотрудничать с зарубежными фирмами и наращивать объемы производства. Я уверен, что нынешний год явился толчком, как я уже говорил, к тому, чтобы вернуть семеноводство в Россию. Это большой шаг не только для нашей компании.

Кроме того, сейчас появляются новые технологии, и мы не можем работать, не учитывая их. Я уже говорил, что если мы хотим реализоваться и достойно себя держать среди конкурентов, необходимо постоянно развиваться под современные требования. Сегодняшнее время требует быстрой адаптации. Кто не умеет адаптироваться, тот выпадет из рынка. Сейчас очень много инвестиций ведется в сфере светокультуры. Этот этап развития уже наступил, а следующий не за горами.

— Сергей Фёдорович, мы не затронули научную сторону вопроса. Как сейчас обстоят дела у компании «Гавриш» с наукой? Ходили слухи про крупные проекты с инновационным центром «Сколково»?

— Сейчас у нас есть совместный проект со «Сколково» и Высшей Школой Экономики. НИУ ВШЭ в данном случае является нашим инвестором. Мы выступаем в роли посредников в научной части. Проводится секвенирование генома огурца. Мы ищем признаки устойчивости к вирусам, к мучнистой росе, а также хозяйственно-ценные признаки, такие как выносливость, форма и цвет плодов. На данном этапе все согласовано, в скором времени мы должны передать исходные образцы для выделения ДНК и проведения анализа. В эту работу уже активно включились наши сотрудники, в частности Михаил Будылин.

— А в чем будет заключаться сама работа?

— Мы попытаемся найти мутации, отличающие устойчивую линию от неустойчивой, то есть секвенировать будем два генотипа огурца, отличающиеся по искомому признаку, а в дальнейшем на основании полученных данных будем создавать молекулярные маркеры, которые позволят определять устойчивость на потоке.

— Почему НИУ ВШЭ согласилась инвестировать в проект? Это перспективное направление?

— Нашей стране необходим пилотный проект по генотипированию линий. Они верят в нас, видят наш потенциал. Мы будем картировать линии огурца и проверять молекулярные маркеры на расщепляющемся поколении. Это большая специфическая работы, требующая вложений и финансовых, и физических.

— Сергей Фёдорович, столько задач стоит перед компанией и Вами лично. Откуда силы?

— Я иногда сам себе так удивляюсь! Мне уже много лет, а я с таким энтузиазмом рассказываю про работу. Ощущение, что я еще не все сделал. Был момент, когда я решил отойти от селекции. В компанию пришли молодые сотрудники. Тогда я подумал, что пришла молодежь и можно дать им попробовать себя в новом деле. Я наблюдал со стороны, а потом понял, что не хочу отходить от дел! И не потому, что я не доверяю сотрудникам, а потому что мне интересно заниматься селекцией и семеноводством. 

Мне хочется самому своими руками что-то делать и создавать.

---

Беседовала Екатерина Ананьева, фото: Андрей Резун