Сергей Гавриш отвечает на вопросы

– Сергей Федорович, расскажите, пожалуйста, о новинках, представленных на выставке «ЮгАгро».

– Селекция каждый год дает что-то новое. В этот раз у нас есть коктейльные огурцы F1 Смарт – они небольшие, как я говорю, на два укуса – удобные для маринования, оригинальные и очень-очень вкусные! Потребители будут в восторге. Такой тип огурца есть только у нас.

Кроме этого, представляем еще одну новинку – F1 Сайбер – огурцы с высокой резистентностью к вирусам. Также было представлено много гибридов томата для светокультуры, устойчивых к мучнистой росе. Например, F1 Аркаим и F1 Бородино ею практически не поражаются.

Также представили новые розовоплодные томаты – F1 Пантера, F1 Киото, F1 Юна – для промышленных теплиц. Для пленочных – розовоплодный F1 Шибик. Некоторые из выведенных нами гибридов томата устойчивы не к двум-трем, как обычно, а к семи-восьми актуальным заболеваниям. 

Для тепличников это имеет очень большое значение

– Почему сегодня можно говорить о новых гибридах овощей именно для светокультуры?

– На сегодняшний день технология выращивания на светокультуре стала очень важным и востребованным направлением для страны. Учитывая климат, по-другому быть и не может.

За последние 3–4 года в России площадь теплиц под светокультурой достигла 700 га, и можно предположить, что она будет увеличиваться. Это перспективное направление.

Ведь в теплице при обычном солнечном освещении с квадратного метра можно собрать 60–70 кг томатов, а при светокультуре – до 120 кг. И несмотря на все расходы по электроэнергии, это окупается и дает прибыль.

Между наукой и производством существует большое расстояние. Такое происходит не только в селекции, но и в любом научно-техническом процессе. Можно что-то изобрести, но внедрить – совсем иное. Необходимо учитывать и сроки жизни гибридов: 5–7 лет. Мы стараемся не отклоняться от курса. Для светокультуры в ближайшее время выведем на рынок новую серию гибридов огурца и томатов.

– В селекции наверняка есть какие-то тенденции. Кто создает эти тренды?

– Безусловно. В каждой стране есть определенное отношение к овощам, например к тем же огурцам. Я недавно был во Франции, посетил местный рынок, а там практически отсутствует огурец. Для них огурец – экзотика. Его подают очищенным. В Иране отношение к огурцу как к фрукту. Его подают в вазе вместе с бананами, апельсинами.

А у нас совершенно иное отношение к этому продукту. 

Какой стол без огуречной закуски? Вкус соленого огурца знаком нам с детства. Типичный русский огурец – крупнобугорчатый для засолки.

 И в защищенном грунте у нас ему тоже отдается предпочтение, а вся Европа выращивает гладкие огурцы. Поэтому подходы к огурцу различные.

Когда в Иран впервые на испытания попал огурец F1 Кураж, иранцы смеялись над ним, говорили, что это в России после Чернобыля такие огурцы появились. Недавно я вернулся из Турции. В стране совершенно другой тип томатов – пластиковые томаты, откалиброванные, твердые, прочные, темно-красные. Мы предпочитаем другие.

– Какие гибриды на сегодняшний день являются лидерами?

– Сегодня лидерами рынка являются классические и кистевые среднеплодные томаты. Кроме того, актуальны черри-сливки и черри различной формы и окраски плодов с индексом Brix не менее 8–10. Среди огурцов популярны среднеплодные бугорчатые или гладкие, а также короткоплодные огурцы с «немецкой рубашкой».

– Сергей Федорович, но ведь для светокультуры, наверное, необходимы специальные гибриды?

– Любые типы теплиц, любые сроки выращивания требуют специальных гибридов. Например, турецкие гибриды нам не подходят, потому что условия выращивания сильно отличаются. Какие основные требования светокультуры?

• Во-первых, это высочайшая устойчивость к заболеваниям, то есть к мучнистой росе, вирусам. Огурец растет в три оборота. Накапливается инфекция. И если гибрид не имеет генетической устойчивости к вирусу огуречной мозаики, вирусу пожелтения листьев, вирусу цукини, ВЗКМО (зеленой крапчатой мозаики), он для выращивания в три оборота не подходит.
• Второе – досветка. Это искусственный спектр света, который отличается от натурального. Те гибриды, которые выращиваются в обычных теплицах, не подходят для светокультуры. Они не способны реализовать свой потенциал в таких условиях.
• И третье – это равномерная отдача урожая и технологичность. Вся система выращивания огурца в России была – до шпалеры, при разных типах формировки. А при досвечивании применяется приспускание. Один плод в одном узле. Это совершенно иной тип роста огурца.

Россия – страна бугорчатых огурцов. А тут появились гладкие гибриды, они очень продуктивны и способны давать до 200 кг с квадратного метра за год. У нас таких урожаев не было никогда, мы о таких цифрах даже не знали. Эту нишу заняли голландские гибриды.

Теперь наша задача – не делать копию, а создавать что-то другое, отличающееся по устойчивости, по типу плода, по форме, по окраске, по бугорку, по размеру плода, ведь любая копия хуже оригинала

Нам нужно обеспечить высокую продуктивность и сделать гибрид, который понравится производству, но это не так просто. Ведь голландцы работали десятилетиями, у них накоплен огромный материал. Создать что-то лучше за короткие сроки, например за 2–3 года, сложно. Но мы работаем над этим.

– Чтобы развернуть селекционные программы в этом направлении, потребовался ведь какой-то исходный материал и специальная научная база?

– Для того чтобы вести селекцию на светокультуру, надо как минимум иметь специальные условия. То есть иметь теплицы с лампами, где выращиваются растения. У нас таких условий не было. Мы много работали с исходным материалом, но нам нужен был подходящий для выращивания в таких условиях. Необходимо было набрать коллекцию для светокультуры. 

«Как говорится, нет коллекции – нет селекции»

 Все нужно было начинать фактически с нуля. Селекция – не та наука, в которой можно просчитать все комбинации до конца. Тут в любом случае нужен объем селекционного материала, чтобы было из чего выбирать. К сожалению, пока объема не хватает. Но мы работаем.

У нас появились новые гибриды, которые мы рекомендуем для светокультуры: это F1 Танто, F1 Аврора, F1 Сайбер, F1 Ярый. И это фактически только начало.

– Селекция на устойчивость – это отдельная технология?

– Да, тут используются молекулярные маркеры. Для того чтобы ускорить селекцию огурца, мы организовали лабораторию гаплоидов, где определяем те или иные гены, контролирующие устойчивость к вирусам, а не просто оцениваем материал.

F1 Сайбер, имеющий генетическую устойчивость к ряду вирусов, показал прекрасные результаты. Мы делаем гибриды, которые будут выращиваться, и не обязательно на светокультуре. У нас очень высокая планка.

Если раньше мы понимали, что «жить» будет тот гибрид, у которого есть устойчивость к мучнистой и ложномучнистой росе, то сейчас мы понимаем, что гибрид в принципе не может существовать без толерантности к вирусам. В противном случае это гибрид без будущего, и таких вообще не должно быть.

– Создать гибрид – это только половина дела?

– С точки зрения селекционера, самое простое – это создать гибрид. 

Очень сложно доказать тем, кто выращивает огурцы в производстве, что в России есть селекционная фирма, способная их создавать. 

Мало кто верит в отечественную селекцию, пока немногим известно, чем мы располагаем и что делаем.

Старые тепличные комбинаты, с которыми мы работаем давно, хорошо нас знают. А новые, которые пришли в защищенный грунт за последние 3–4 года, работали только с голландскими компаниями. То, что в России есть что-то свое – для них новость. Так как у нас действительно не было гибридов для светокультуры, то у некоторых сложилось мнение, что только у голландцев можно найти хороший материал.

Нужно отметить, что создавать необходимо не просто гибрид. Это должен быть селекционный шедевр 

Тогда у него есть шансы попасть в производство и быть успешным на рынке при любых условиях.

– Вы только что упомянули, что гибрид должен быть успешным на рынке. А что оказывается сложнее на практике – вывести сорт или продать его?

– Для селекционера селекция, конечно, проще, чем продажа. Когда мы только начали работать, то столкнулись с проблемой, как продать семена нового гибрида. Чтобы привлечь покупателя, мы сначала устраивали семинары и приглашали для выступления голландских специалистов. Участники семинаров ехали послушать их, но одновременно узнавали и про нас. Мы создавали свой бренд. Постепенно, за 26 лет работы, мы стали широко известны. Сейчас мы сами приглашаем и учим агрономов.

Специалисты занимаются неделю-две, узнают много нового, поднимают свою квалификацию. На всех занятиях присутствует информация о наших гибридах. В процессе обучения аграрии знакомятся с ними, узнают особенности их агротехники. А потом уже и на практике видят, на что способны сорта, выведенные в наших селекционных центрах.

Кроме этого, мы выпускаем специализированный журнал, в котором специалисты по защищенному грунту могут найти информацию о защите растений, оборудовании, необходимом для успешного выращивания той или иной культуры, интересные интервью с учеными и агрономами. Наш журнал является больше отраслевым, его выписывают все тепличные комбинаты. В каждом издании присутствует информация о нашей продукции. Курсы повышения квалификации, распространение своих журналов – все это методы продвижения.

И чего мы добились в итоге? 

На выставке «ЮгАгро» я встретил представителя одной из голландских компаний. Он попросил наш журнал. Я спросил: «Зачем вам?». Он ответил: «Мы тоже хотим выпускать свой журнал». А этой голландской фирме, кстати, исполнилось уже 150 лет… Теперь не мы берем пример с них, а они – с нас.

Так что российская селекция не просто существует, она успешно развивается

 Мы на равных конкурируем с ведущими мировыми брендами и даже тесним их по некоторым позициям. Это не громкие слова, а неоспоримый факт. Мы способны создавать такие гибриды, которые ведущие аграрные компании с радостью покупают даже в Европе и на Ближнем Востоке.

– Пока все еще присутствует некий скептицизм у потенциального клиента по отношению к отечественной селекционной компании. Как удается продвигать, испытывать новые гибриды? Какие существуют мотивации у отечественного производителя?

– Отечественные гибриды вкуснее, чем зарубежные. Они более адаптированы к местным условиям, технологиям. Есть такое понятие, как сортовая технология. У каждого гибрида есть свои особенности. Когда технолог берет гибрид, ему необходимо подсказать, как выращивать, как формировать растение, рассказать про особенности питания. Мы свои гибриды сопровождаем. Наши агрономы выезжают и консультируют, подсказывают.

– И, наверное, у вас еще более гибкая ценовая политика?

– Я скажу так: стоимость семян не влияет на их качество. Наши семена, естественно, дешевле, чем зарубежные, но это не имеет большого значения. Выбрать хороший гибрид гораздо важнее, чем дешевый. От этого зависит не только урожайность, но и все экономические показатели хозяйства. Именно поэтому многие агрономы очень консервативны, и их можно понять.

– Сергей Федорович, очень много уделяется внимания устойчивости к тем или иным заболеваниям томатов и огурцов. Но если говорить глобально, то продвижение гибрида на рынок зависит не только от его качеств, но и от других факторов, например необычная упаковка, которая сразу привлекает внимание глаз, или оригинальное название...

– Оригинальность названия – это, конечно, отчасти маркетинговый ход, но чем-то название гибрида должно и отражать его суть. Кроме того, рекламная кампания должна быть грамотно спланированной. 

Название – только на первый взгляд легкомысленный фактор. Можно назвать гибрид так, что он совсем не будет обращать на себя внимание. А можно дать настолько привлекательное название, что в продажах оно будет перекрывать достоинства самого гибрида.

У нас есть томат, который назвали F1 Верлиока. Он существует на рынке уже 40 лет! Если честно, по законам маркетинга гибриды столько не живут. Но он нарушил все существующие законы. Как и еще один долгожитель – F1 Ля-ля-фа. Когда думали, как его назвать, как раз была популярна песня Анжелики Варум. Вот и назвали новый сорт томата строчкой из песни. Продается на рынке он уже 30 лет!

Понятно, что за красивым названием должен быть и признанный гибрид. Но и название должно быть не хуже.

– Что сейчас в России является определяющим фактором при создании гибридов – требования торговых сетей или конечных потребителей?

– В селекционной работе есть три центра притяжения, которые влияют на направление селекционной деятельности:

•  Это агроном (он покупает семена, для него важны урожайность и прочие параметры технологии культуры),
•  торговые сети (они продают популярную продукцию, ориентируясь на лежкость и транспортабельность) 
• и конечные потребители (они делают окончательный выбор, ориентируясь на вкус овощей, внешнюю красоту и т.д.). 

Не бывает, чтобы в гибриде сочеталось все. Например, сорт с высокой урожайностью может плохо переносить транспортировку; прекрасно выглядит – значит, вкус окажется не такой яркий, как у другого сорта.

Если раньше главным центром притяжения был агроном, то сейчас торговые сети являются монополистами

Приходится ориентироваться на них. Мода никогда не бывает постоянной. Но сейчас общая тенденция такова, что все интересуются вкусом, экологической безопасностью продукта. И мы тоже работаем в этом направлении.

Необходимо понимать, что все эти свойства важны в совокупности, а не по отдельности. У нас есть несколько оригинальных гибридов с яйцевидной формой плода коричневой окраски – F1 Иман, F1 Сармат. Но все равно сейчас 90% выращиваемого томата – это красные классические среднеплодные.

– А в огурцах есть какие-то тренды уникальные, которых нет на Западе?

– Мы отличались всегда бугорчатым огурцом. Например, гибрид букетного типа F1 Кураж – это такой шедевр начала XXI века: 5–7 плодов в одной пазухе, урожайный. Его выращивали почти 20 лет и выращивают по сей день.

Новый тип огурца – это скороспелый партенокарпический F1 Смарт. Голландцы называют это коктейльным гибридом. Растение очень мощное, обладающее крупным листом и имеющее в узле 3–5 завязей. Средняя масса плода такого гибрида составляет 80–110 г при длине плода 8–10 см.

– Как сегодня строится сотрудничество государственных и частных селекционных компаний?

– Никак. У нас разные цели и задачи. Государственные компании отчитываются по другим принципам. Они делают публикации, отчеты, вносят свои гибриды в реестры. А нам нужно продать семена наших гибридов на рынке и быть успешными.

Это два совершенно разных направления – создать гибрид, чтобы он оказался востребован покупателями, – и просто внести его в реестр. Мы занимаемся первым, они – вторым.

Государственные селекционные центры должны заниматься не выведением гибридов, а фундаментальными исследованиями. Однако они этого не делают. Во всяком случае сейчас.

Но справедливости ради стоит сказать, что сегодня мы со «Сколково» совместно ведем картирование генома огурца. То есть пытаемся разложить по хромосомам, где какие гены находятся, чтобы потом легко было разрабатывать маркеры, необходимые для ускорения селекционного процесса. Это уже фундаментальные исследования. У нас есть практическая селекция.

В свою очередь, нам не всегда хватает возможностей, кадров, ресурсов. Поэтому возникла идея объединить практическую селекцию с фундаментальной наукой и попытаться за счет этого ускорить селекционный процесс.

---

Беседу вела Екатерина Ананьева